Вступление
Моё генеалогическое дерево: -----------------------------
Родился 6 июля 1940 года
Корни по отцовской линии:
- прадед со стороны отца - Корхов Никифор Гаврилович (ветфельдшер)
- дед со стороны отца - Корхов Михаил Никифорович (гидрометеоролог)
- отец - Корхов Вадим Михайлович (гидротехник)
- бабушка - Корхова (Шиманель) Янина Казимировна (гидрометеоролог);
- прадед со стороны бабушки - Шиманель Казимир Аполлонович (составитель
царского поезда где- то в Литве); далее в глубь родословной
основателем рода был француз Шиманель, отставший от бежавшей из
негостеприимной России армии Наполеона, Замерзавшего французика просто
спасли от смерти местные крестьяне(где-то в современной Белоруссии)
-----------------------------------------------------------------------
Корни по материнской линии:
- дедушка - Мочульский Константин Гаврилович (обедневший дворянин, мелкий совслужащий, учётчик в совхозе)
- бабушка - Мочульская (Лисовская) Елизавета (Альджбета) Константиновна (работница домашняя, совхоза - кухарка)I. Вступление в жизнь 1940 – 1945 гг. (5 лет) ...................................................................................................................
1.1. О том страшном и счастливом времени
Это военное время и этим все сказано. Страна мучительно страдая, училась работать в эвакуации и побеждать на фронтах. Время похоронок, женских слез и страданий - время миллионов смертей. Об этом времени достоверно можно судить только по документальным съёмкам того времени. Основная визуальная карточка того времени - худые (часто измученные) человеческие лица. И этого невозможно воспроизвести в современных фильмах о той войне.
И это было время поистине великой победы - выжившие были счастливы так, как никогда после. Мёртвым это уже было неизвестно.  | Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налёте.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,
Точно в пропасть с обрыва
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастёрки моей
Александр Трифонович Твардовский
(1910-1971) 21.06.10 - 100 лет! |
1.2. О себе в том времени
 |  Традиционный
снимок годовалого малыша в 1940 году, Хабаровск РСФСР. Во что превратился этот ребенок через 80 лет, гор. Ровно Украина! |
Российская федерация
Родился я в июле 1940 года за год до начала Великой Отечественной Войны на Дальнем Востоке Советского Союза. Произошло это ординарное событие в роддоме №1 города Хабаровск, где через полгода (в ноябре) по странному (даже мистическому) стечению обстоятельств родилась моя будущая жена, которую встретил аж через 22 года в бывшей столице Войска Донского городе Новочеркасске.
-----------------------------------------------------------------------
Отец (1942 год, зима) везёт меня на машине (вроде как ЗИС 5) зимой, стекла обледенели – слева водитель, я на руках отца. Везёт он меня в больницу – что-то нужно делать с колченогим мальчиком. Сперва было незаметно, а как только стал пробовать ходить – мать в ужасе, вези Вадя, что хочешь делай, но не могу смотреть на сына, хоть плачь – это же инвалид.
-----------------------------------------------------------------------
Вдруг страшный (во всяком случае в моем детском восприятии) удар в стекло слева от водителя. Не знаю, наверно мальчишка какой запустил камнем. Вот этот испуг я и запомнил, а иные детали со слов матери.
-----------------------------------------------------------------------
Полгода лежал в гипсе: в разных позах фиксировали ноги – врожденный вывих обоих тазобедренных суставов выправляли. Это сейчас сразу после родов это фиксируют и легко вправляют такие вывихи. В ту довоенную пору было не так – опыт иной, медицинская культура иная. Трудно винить кого-то: судьба (фатум).
-----------------------------------------------------------------------
Именно поэтому меня в свое время (после института) не взяли в армию, без всяких усилий с моей стороны (сегодня сказали бы «откосил»). Потом пришлось взять палку в руку – хромота прогрессировала. А в конце жизни на костылях шкандыляю – 2 группа инвалидности пожизненно. Мама всегда вздыхала – «Юрочка, что с тобой будет дальше?». К счастью, не видит она, что случилось с сыночком в конце: как он выглядит на костылях.
Отец Корхов Вадим Михайлович после окончания в 1939 году Новочеркасского инженерно-мелиоративного института был направлен на работу на Дальний Восток. Работал инженером-гидротехником в Крайводхозе города Хабаровска, а мама Зинаида Константиновна Корхова (Мочульская), немного поработав в том же Крайводхозе, оказалась на положении домохозяйки – один за другим родились двое мальчишек (я и Костя).
-------------------------------------------------------
С началом войны отца забрали в инженерные войска дальневосточной Красной Армии: «Но от тайги до британских морей Красная Армия всех СИЛЬНЕЙ! …». В 1944 году мама со мной, четырехлетним малышом (Костя умер через год после рождения), отправилась через всю страну на запад, в город Ростов на Дону, который совсем недавно был освобождён от немцев – уж очень не нравился ей этот Дальний Восток.
-----------------------------------------------------------------------
Перед войной она работала на гидрометеорологической станции «Заречная» в городе Ростове-на-Дону (точнее на левом берегу Дона, напротив самого города), а ее родители жили в Краснодарском крае. Вот и тянуло ее в родные края с неодолимой силой. Война еще не кончилась, а она бросилась с сыном на восток, в разрушенный войной город.
Так в 4 года закончилась моя дальневосточная жизнь. Не был я там более никогда, а интересно…................................................................................................................... Освобождение Ростова в феврале 1943 года
Ростов был разбит артиллерией и авиаударами 1942-43 гг.. Рядом с нашим уцелевшим домом в пер. Семашко стояли руины – одни обожжённые стены с пустыми глазницами (прямое попадание крупной авиабомбы). Именно тогда Борис Пастернак опубликовал в "Правде" стихи весенней надежды.
-----------------------------------------------------------------------
Все нынешней весной особое.
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо...
Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства...
-----------------------------------------------------------------------
Мама сначала, видимо по протекции бабушки Янины Казимировны Корховой, уважаемого в городе (в своей среде, конечно) гидрометеоролога, устроилась синоптиком в Ростовском аэропорту. Девать некуда и она брала меня с собой на дежурства. А еще она шила дешевенькие ситцевые платья (в том числе во время дежурства) и продавала их на старом ростовском базаре. Скромный приработок. Помню свалку сбитых немецких самолетов по пути на аэродром.
Свастики на корпусе искореженных машин, да наверно и наши самолеты там были. Иногда ускользал от матери, увязывался за мальчишками, которые везде шныряли - искали патроны, мины и устраивали «фейерверки». Однажды одного паренька разнесло на куски от этих экспериментов со снарядами и авиабомбами. С того случая мама меня уже бдительно не пускала никуда.
Приближалась школа.Весьма важное замечание.
Я помню:
- эти худые и усталые, порой изможденные, лица красноармейцев в хаки и женщин-одиночек (жен не вернувшихся оттуда), измученных работой, недосыпанием и недоеданием;
- безногих и одноногих фронтовиков, побираю-щихся в вагонах трамваев и поездов, ждущих в пивной, когда кто-нибудь угостит недопитым пивом;
- песни и кинофильмы военных лет, которые отдаются в моем сердце светлой печалью, а то и болью вперемешку со слезами;
- мальчишку с одной ногой и на одном костыле, лихо ковыляющего в школьный сортир на переме-не, чтобы покурить и от души выматерить учиху по математике;
- остовы разбитых и сожженных вагонов вдоль северо-каказской железной дороги;
- кладбище немецких самолетов возле ростовского аэропорта и пацаны, шныряющие в поисках неразорвавшихся мин и снарядов;
- разбитые пушки (небольшие, легкие такие, вроде как 45-ки) стоят раскорякой (разбросав «ноги») на берегу Дона, рядом с мостом, построенным пленными советскими красноармейцами под руководством немецких инженеров и под присмотром сытых немецких овчарок;
- черную тарелку радиосети, певшую «Валенки, валенки …» и говорившую иногда что-то очень торжественное;
- разговоры взрослых о войне - возвращаюсь домой, отец сидит за бутылкой с огромным дядькой на кухне, а тот жестикулируя рассказывает о своем танке, о взятии Праги…я сажусь в уголке и жадно глотаю услышанное.
Все это наложило особый (ходульно сказать, неизгладимый) отпечаток на мою душу, на всю мою жизнь. Я родом из военного времени, я - «дитя войны». Я помню и плачу о том времени - оно во мне до могилы.
----------------------------
Интересно, что Ю.Тимошенко (Укра-ина) в свое время сделал неглупый ход в борьбе за электоральное поле. Объявила некоторые льготы по коммунальным платежам для особой социальной группы «дети войны», а это, конечно, пенсионеры. Льготы, копеечные - скидка с одного платежа от 5 до 10 грн., то есть от 20 до 40 российских рублей. Хуже того, эти льготы долгое время просто «не работали». Некоторые пенсионеры даже стали судиться, выбивая эти пильги (укр., льготы). Так вот уж очень удачное слово придумали в штабе Блока Юлии Тимошенко (БЮТ) - «дети войны». Право слово, находка!